Кому нужна фальшивая статистика?

К сожалению, менталитет наших людей таков, что мало кто решается открыто высказывать свое мнение и суждение, говорить о негативных фактах, которые приводят к тому, что в реальности дела в медицине, образование, экономике приходят в упадок и бороться мы с ними начинаем только тогда, когда наступает «Час Х».

Реальные показатели статистики по туберкулезу в разы превышают официальные данные. Причем, в Шадринске этот показатель самый маленький по сравнению с другими районами Курганской области. Если в первом полугодии 2014 году было порядка 96 больных на 100 тысяч населения, то в первом полугодии 2015 году — показатель увеличился до 120.

В приватной беседе врачи говорят о том, что показатели по заболеваниям не показывают в полном объеме. И такое указание спускается от департамента здравоохранения. А если руководство лечебного заведения пытается оспорить приказ, то включается административный ресурс. Например, учреждению урезается финансирование, от этого, страдают больные. Такая ситуация со статистикой не только по туберкулезу. Как только уровень смертности от какого­либо заболевания повышается, тут же поступает указание диагностировать смерть от другой болезни. Врачи горько шутят, что такими темпами скоро у умерших от рака, туберкулеза или инфаркта, будут диагностировать свиной или куриный грипп.

Вводится новая система оплаты труда. Все без исключения говорят о том, что она антинародная, преступная. Это выражается в том, что сняты доплаты за категорию, научную степень, выслугу лет. Немного подняли минимальный оклад. Кто от этого выиграл? Получается, что молодой специалист, который только закончил медицинский институт, будет получать примерно на 1800 рублей больше, а доктор, который проработал 10 лет, имеет высшую категорию или научную степень, будет получать на три тысячи рублей меньше. Спрашивается, зачем врачу напрягаться, сдавать на категорию или заниматься научной работой, если он не получает достойную заработную плату?!

И эта инициатива идет не от местного руководства, а от Министерства здравоохранения, руководителя которого Скворцову, коллеги считают отличным врачам, но не важным администратором, не способным видеть последствия проводимой оптимизации.

Сами врачи возмущены нерасторопностью электронной записью на прием. Они говорят о том, что система живой очереди была намного эффективнее для оказания помощи больному. Да, говорят они, пациент посидит в очереди к врачу, но все равно попадет на прием в тот момент, когда он действительно почувствовал недомогание, и врач может увидеть картину заболевания в пике его развития. А если пациент попадает к врачу через неделю или две, во­первых, он как­то должен прожить это время, а во­вторых, начинает заниматься самолечением, что может негативно сказаться на здоровье.

Не понимают медики и того, зачем надо было закрывать больницу на Михайловской, 182. Расширение ЦРБ ни к чему хорошему не привело. Специалистов нет, места не хватает. Говорят, что одна из причин закрытия больницы — отсутствие реанимации. Но ведь вполне можно было сделать таким образом, что тяжелых больных размещать в районной больнице, а пациентов со средней тяжестью заболевания привозить в больницу по Михайловской. Врачи такой вариант предлагали, вот только к их мнению в Департаменте здравоохранения не прислушались.

По опыту Тюмени в Курганской области решили объединить туберкулезную службу, но не учли ни финансовую сторону этого проекта, ни особенности Курганской области. К чему это привело? В туббольнице с. Песчанное закрыли 75 коек, в Кургане на ул. Омской сожгли корпус. Как результат за год потеряно 190 коек для туберкулезных больных. Слава Богу шадринский туберкулезный диспансер пока не трогают, видимо срабатывает опыт и авторитет в медицинских кругах главного врача Анатолия Гордеева.

Проводимая оптимизация сильно подорвала финансовую составляющую деятельности медучреждений. Пока они имели статус казенных и получили финансирование из госбюджета, имели возможность и оборудование обновлять, и пациентам качественное лечение и питание предоставлять, и заработная плата выплачивалась вовремя. Как говорят медработники, до 2015 года они жили нормально, а потом начался кошмар. Например, в Курганском тубдиспансере кредиторская задолженность составляла 48 млн рублей, в шадринском тубдиспансере — 28 млн рублей. У казенных медуч­реджений образовалась кредиторская задолженность около полмиллиарда рублей. Причем кредиторскую задолженность в бюджет не включили, и даже наоборот уменьшили финансирование. Причем уменьшили фонд заработной платы. Руководители медучреждений в недоумении, но им пообещали, что все восстановят. Возникает вопрос — для чего это было сделано? Отчитаться какие положительные результаты дает оптимизация?!

Деньги главврачам приходится выбивать только через арбитражный суд, по его решению казначейство их выплачивает. И никто не задумывается, что медучреждения несут и дополнительную финансовую нагрузку, связанную с оплатой судебных издержек и услуг адвокатов. Бюджеты и так мизерные, а с них снимаются еще по сто тысяч рублей за рассмотрение дел в судах.

К слову, в Курганской области, чтобы получить средства, руководители медучреждений должны каждый раз подавать заявку, причем не по одному разу, ждать ее рассмотрения и до последнего дня не быть уверенным одобрять ее или нет. Тогда как в соседней Челябинской области руководствуются сметой бюджета, это финансовый закон для организации, и никто никаких заявок не составляет. Почему в одной регионе так, а у нас по другому, не понятно никому?

Депутаты сначала дали на капитальный ремонт учреждений здравоохранения 70 млн рублей. Это очень мало, но и эту сумму в конечном итоге сняли, направив эти деньги на строительство школы и детского сада в Кургане.

Возмущены медработники и тем, что проводя оптимизацию не спрашивали ни их мнения, ни пациентов. Все бы поняли, если бы руководство Департамента собрало главврачей, рассказало об истинном положении дел и попросило, давайте посоветуемся как лучше поступить, чтобы и перед Министерством не ударить в грязь лицом, и не пострадали больные и лечебные учреждения.

К слову, мнение врачей не учитывается даже в таком вопросе, как приобретение медоборудования. Например, зачем было приобретать один аппарат за 40 млн рублей для флюорографических исследований, когда на эти деньги можно было приобрести 4­5 передвижных аппарата, с помощью которых во время выездных консультаций проверить жителей деревень, как правило, флюорографию они не делают по 5­10 лет. Такие обследования были бы гораздо полезнее для профилактики и выявления туберкулеза на ранних стадиях. К слову, туберкулез является социальным заболеванием, но заставить лечиться человека по закону нельзя, он должен сам изъявить желание.

С одной стороны врачей можно понять в том плане, что они боятся что либо отстаивать, чтобы не попасть под административный пресс. Непонятно другое, зачем нужно это очковтирательство и сознательное уничтожение социальной сферы?! Кто от этого выиграет?! За всеми этими движениями чувствуется только борьба за высокие должности и желание набить свой собственный карман, но никак не забота об обычных людях.

Любовь Прямоносова.

Материал направлен в ОНФ РФ г. Москва.